Пожалуй, одно из самых известных здесь имен – Элинор Каруччи, прочно вошедшая на данный момент в арт-мир и создавшая ряд проектов о своей семье, материнстве, самой обычной жизни. А также остро поставившая и как будто заново задавшая краеугольный для искусства 20 века вопрос: о той грани самообнажения, за которой постановка проблемы интимности переходит в мазохизм, осознанность – в угловато-неловкое барахтанье в собственных эмоциях, а любование собой – в нарциссическое отторжение зрителя. Вопрос этот стал особенно актуальным в эпоху интернета, как будто распространившего узкие арт-практики на весь социум. Для Каруччи важной оказалась также и тема любви к домашним – в своих текстах она отмечает, что всегда спрашивала их разрешение на съемку и никогда не пыталась показать их смешными или воспользоваться фотографией в «нечестных» целях (скажем, в момент спора). От этих слов тянутся ниточки во многих направлениях – от трансгрессии в искусстве прошлого века и этических, вышедших в юридическую плоскость споров о необходимости получения согласия на съемку у ее объекта в фотожурналистике до феминистской «этики заботы» рубежа 20-21 веков (которую подверг критике Славой Жижек). Другие знаменитости – Джо Спенс и Рози Мартин, работающие с темами телесного, кинестетически-эстетического проживания-переживания рака и старости – признаются «своими» не только фотоискусством, но и психотерапией (проводящей важную грань между «фототерапией» и «терапевтической фотографией» – см., например, работы Джуди Вайзер или Александра Копытина). 

 

Многие из авторов этого направления не столь известны, как Каруччи. Кэрри Леви (Carrie Levy) сняла проект «51 месяц» – о переживании ею и матерью сложного периода жизни после того, как в тюрьму попал отец семейства (Кэрри было 15 лет – и все это время она фотографировала). Аннабель Кларк (Annabel Clarke), создавшая совместно с матерью «Дневник»: Аннабель снимала, а ее мать Линн писала день за днем историю своей борьбы с раком, подробно фиксируя не только события, но и ощущения, размышляя о женском старении и красоте, о счастье и потерях. В отличие от уже упомянутой Спенс, боровшейся с опухолью груди в одиночку, эти две женщины создали удивительный памятник взаимной поддержки и любви. Вероник Хек-Гротар (Véronique Héquet-Grotard) сделала серию о многомесячном переживании, проживании, буквально прохождении сквозь строй своей депрессии и нелюбви к собственному телу – давая в конце его выход за пределы подавленности, к более целостному и гармоничному видению себя. Фотография этого направления не всегда сделана именно женщинами (хотя женщин среди авторов этих проектов намного больше) – Джефф Дохило (Jeff Dojilo) снял проект «Роман о горевании», пройдя сквозь визуально-эмоциональный процесс расставания с умершим дядей и рассказав об отношениях со своей семьей, филиппинцами по происхождению.

 

Подобные серии проблематизируют сложившееся в последние десятилетия на западе представления о пути, приводящем фотографа в искусство: обязательно через фотошколу или университет, где он изучает не только основы ремесла, но и критическую теорию (работы Беньямина, Барта, Зонтаг и прочих). У некоторых из упомянутых авторов нет специального образования, самые известные проекты были сделаны в подростковом возрасте, а сами события и роль в их переживании фотографии, собственно, и подтолкнули кого-то из них к вхождению в арт-мир. Здесь уже невозможно говорить только о киче, а грань с искусством тонка и неуловима – эти новые серии, нередко на стыке нескольких видов медиа, привносят в привычные для 20 века темы множество мелких нюансов, каждый раз заставляя переопределять грань между любительством и профессионализмом, понятием автора и «человека толпы». Они как будто смягчают предельно острый и временами антигуманный подход к постановке проблем contemporary art. С другой стороны, общий образовательный уровень фотографа-любителя, особенно западного, за десятилетия, последовавшие за вхождение фотографии в куррикулумы университетов в 1970-80е годы, повысился на порядок. Но и в России ведущие фотоклубы в данный момент как никогда озабочены проблемой фотообразования, причем понимаемого весьма расширительно.

«Женское» любительство привнесло в фотографию и еще ряд вопросов, которые в этой статье можно лишь наметить. Так, у «откровенных любительниц», возможно, прошедших небольшой курс в фотошколе, нередко намного лучше получаются съемки, которые мы давно уже перепоручили профессионалам. Еще одно новое явление – женщины-фотографы свадеб, снимающие их нередко более эмоционально и захватывающе, чем усталые и циничные профи. Погрузившись в бурю ощущений и мечтаний, эти любительницы, не поставившие дело на поток, прекрасно понимают гамму чувств невесты – и создают серии, выходящие за рамки штампов и шаблонов. Показательно, что моя попытка высказаться на эту тему у себя в блоге вызвала шквал возмущенных комментариев мужчин-профессионалов – о том, что такие девушки занимаются хобби и не имеют представления об истинном профессионализме, насколько им проще жить «на шее у мужа» и что свадебная фотография – это самый отвратительный и мерзкий вид съемки, тем не менее дающий гарантированный кусок хлеба. 

 

Отбирают этот кусок и женщины, которых все больше становится в фотоателье, где происходит упростившаяся до неприличия в последнее время съемка на документы и где у фотографов слабого пола получается реализовать свою способность сопереживать. Путешествующим женщинам нередко больше доверяют те, кого они хотят запечатлеть на пленке – а развитая эмпатия позволяет уловить больше нюансов чужой культуры. В связи с нашей темой привлекают внимание также стихийные фэшн-проекты, часто публикуемые в интернете – современные графини Кастильоне становятся одновременно объектом и субъектом фотопроцесса или самостоятельно контролируют производство серии. Самое, пожалуй, интересное здесь имя – автор, работающий под псевдонимом Pandora. Эта девушка из обеспеченной семьи, обладающая безупречным стилем и чутьем в области моды, создала собственный сайт, на котором публикует серии, совместно произведенные вместе с одними из самых любопытных из фэшн-фотографов средней руки. Пандора уже прославилась на весь мир – о ней писали монстры фэшн-журналистики вроде Vogue и Elle, ее безмерно любят читатели ее блога. 

 

Наконец, нельзя не упомянуть о детской фотографии – благодаря упрощению технологии и увлечению общением в интернете все больше детей и подростков, ранее отстраненных от контроля за процессом сотворения семейной истории, теперь активно участвуют в создании альбомов и фотонарративов. Многие из них в весьма раннем возрасте пытаются затем пробовать свои силы и в профессиональной съемке. Меняется и этнографическая съемка, и социальный проект – ведь помимо женщин доступ к упростившейся технике получили различные малые нации и далекие племена. Впрочем, об этом стоит поговорить подробнее.